«Если бы с католиками говорили по существу, я был бы за экуменизм»
7. Међународна конференција о Јасеновцу 2018.
Сегодня предлагаем вниманию читателей РНЛ полную версию беседы Наташи Йованович с Павлом Тихомировым.
Павел, Вы являетесь членом Комиссии за утверждение правды о лагере Ясеновац. Насколько российское общественное мнение информировано об этой страшной странице сербской истории?
Наташа, для того чтобы более-менее предметно говорить об общественном мнении относительно этого вопроса, мы проанализировали то, как освещается тема Ясеноваца в центральных российских СМИ. И именно этому посвящён наш совместный с главным редактором РНЛ Анатолием Дмитриевичем Степановым доклад, который будет прочитан на конференции и, надеюсь, войдёт в сборник.
Ясеновац упоминается крайне редко в наших СМИ. Настоящей «бомбой» было упоминание Марией Захаровой этого символа хорватского клеронацизма. Ведь обычно, когда хотят подчеркнуть геноцидный характер того или иного поворота событий, то в качестве метафоры российские политики приводят… Сребреницу. А вовсе не Ясеновац.
И это при том, что в целом и российские политики, и ведущие наши СМИ занимают последовательную просербскую позицию.
Дело в том, что для того чтобы говорить о чём бы то ни было, для того чтобы проводить информационную кампанию, нужны информационные поводы.
Не может журналист какого-то издания, которое не специализируется, например, на теме собственно балканской истории, или истории 2 Мировой, или какого-нибудь соответствующего «формата» – не будет просто так начинать разговор о концлагере Ясеновац.
Нужно, чтобы достойные внимания информационные поводы давали сербские общественники, сербские политики, наконец, сербские церковнослужители. И тогда – ты сама прекрасно понимаешь – журналистское сообщество не останется равнодушным, но использует эти информповоды для того, чтобы иметь возможность высказать – в числе прочего – и своё отношение к страданию сербского народа в этом лагере, и, главное, – не промолчит о том, что эти страдания – символом которых и является Ясеновац, – увы, замалчиваются до такой степени, что даже российские высокопоставленные лица, настроенные вполне сербофильски, используют метафору «Сребреницы».
Тема страдания сербов собрала представителей российской интеллигенции на конференции, состоявшейся в 2010 году в Санкт-Петербурге. К каким выводам пришли собравшиеся?
Конференция, в числе прочего, призвана была напомнить тем нашим высокопоставленным иерархам, которые занимаются межконфессиональным диалогом с католиками о том, что есть границы допустимого компромисса. И эта граница во многом зависит от того – будет ли как-то переосмысляться Ватиканом феномен клеронацизма. Увы, судя по тону круглых столов православно-католических, если этот феномен и будет переосмысляться, то, скорее, нашими единоверцами, а не латинянами. Не в нашу пользу переосмысляться
(Вспоминается проведённая год назад встреча католических епископов Хорватии с архиереями Сербской Православной Церкви. В Пожеге обсуждался вопрос «Отношение архиепископа Степинаца к Сербской Православной Церкви с 1941 по 1945 год»).
То есть речь пойдёт не о покаянии католиков, а о том, чтобы православные вычеркнули из памяти эту трагедию. Якобы во имя того, чтобы в будущем появилась возможность формирования некоего экуменического фронта, призванного сопротивляться нарастающей сатанизации постхристианской Европы.
В соответствии с выводами судебных следователей из США более 1400 римокатолических священника непосредственно принимали участие в актах насилия и издевательств, сопровождавшихся насильственным перекрещиванием в латинскую веру. По какой причине тема балканского холокоста никогда не воздвигается на надлежащий уровень?
Опять же, тут мы возвращаемся к вопросу методологии журналистской работы. Если бы мировые СМИ обнародовали тему нацистской Хорватии, то это ударило бы по мифологии титоистской СФРЮ. Тито вполне устраивал англо-саксов, поэтому они отказали себе в удовольствии пнуть Ватикан, к которому, вполне возможно, относились… по-разному.
Как коммунисты, так и либералы должны были веровать в то, что в 1941-45 году происходила борьба партизан Тито против оккупантов и коллаборантов. Причем в качестве коллаборантов – как мы помним из «партизанского кино» преподносились как раз четники, а вовсе не усташи.
Темы усташества была табуирована.
И поэтому во время войн 90-х годов не сработали те ассоциации, которые – по наивности сербов – должны были сработать.
Сербские идеологи (я очень хорошо помню доклад Серджи Трифковича в январе 2000 на эту тему в Доме Писателей на Французской) полагали, что хорваты будут ассоциироваться с усташами-нацистами, бошняки – с исламскими экстремистами, а шиптары – с этнической наркомафией. То есть три главных «пугала» западной цивилизации – нацизм, исламский фундаментализм и этническая мафия – были против сербов и Югославии. Исходя из этого, сербы полагали, что мировая общественность будет с ними.
Но общественность этих аналогий не восприняла, а восприняла мир в категориях кинофильма «Список Шиндлера». Сербы были назначены «нацистами», все антиюгославские сепаратисты – назначены «евреями», а европейцы должны были ощутить себя «коллективным Шиндлером». То есть, во-первых, отказаться от равноудалённости, равнодушия. А затем, «принять единственно правильную позицию»: активно выступить против того, кого назначили быть в этой парадигме «нацистами».
Всё в мире пропаганды встраивается в тот или иной контекст. Контексты, как известно, и определяют интерпретации.
Никому неинтересно было начинать информационную кампанию против Хорватии и против хорватского усташества, вот и умолчали об этом.
Встречный вопрос читателям: много сейчас на Западе говорят о том, что творили украинские нацисты в 2014? Не говорят, потому что это будет выпадать из «матрицы».
Вот и об усташах не говорили, потому что сказавши А, нужно было бы говорить и Б.
Как прокомментируете тот факт, что для многих исследователей на Западе хорватские источники воспринимаются в качестве объективных, а сербские преподносятся в качестве элементов националистической пропаганды? Как объясните тот факт, что весь мир знает об Освенциме, в то время как о лагерях смерти в НДХ (в т.ч. о лагерях, где содержались дети) – полное молчание?
Четыре года назад у нас на сайте развернулась достаточно интересная дискуссия. Мой оппонент, священник, придерживающийся либеральных взглядов (о.Николай Савченко – прим. РНЛ), озвучивал то, что в кругу сербистов именуется, в числе прочего, «туджмановщиной». Однако, когда я попросил оппонента прокомментировать цифры, то в качестве источника он сослался на фрагмент статьи о лагере Ясеновац из сербского сектора Википедии. Обратившись к этой статье, я с не меньшим недоумением отметил, что официальная позиции «Мемориального музея в Ясеновце» действительно, озвучивает цифры, ранее знакомые нам по выступлениям покойного президента Независимой Республики Хорватской.
Это подтолкнуло меня провести небольшой анализ текстов одной и той же статьи в Википедии на разных языках. Помогал мне один добрый знакомый из Иерусалима, гид-полиглот (Евгений Ерусалимец – прим. РНЛ).
Наиболее серьезная статья по анализу колоссального разброса данных по масштабам злодеяний хорватских клеронацистов в системе лагерей Ясеновац представлена в англоязычном тексте Википедии.
Понятно, что потомки гитлеровцев и их союзников из соображений элементарного такта высказывались по отношению к сербам достаточно сдержанно. Чего не скажешь о т.н. «новых европейцах» – наших бывших братьев по соцлагерю.
Но более всего поразил текст на сербском языке. Так называемая «сербско-хорватская версия» приводит не только данные исследований Боголюба Кочовича (70.000), Антуна Милетича (77.200), Владимира Жерявича (83.000), а также организаций: Ясеновацкого мемориального центра Spomen području Jasenovac (80.914); Центра Симона Визенталя (85.000); Вашингтонского мемориального музея Холокоста (77.000-99.000).
Итак, если сами сербы, сотрудники мемориального центра Spomen području Jasenovac приводят цифру около 80 тыс.жертв, то что же мы можем требовать от людей, которые и не скрывают своей сербофобии.
Анализ статей из Википедии показал, что наряду с достаточно сдержанными и корректными текстами, представленными в болгарской, македонской, еврейской, чешской, словенской, итальянской версиях, существует откровенно сербофобский текст, представленный в сербской версии. При этом, русскоязычная версия, являясь – по меткому выражению моего друга Ранко Гойковича – «эхом сербоязычной сербофобии», внедряет в массовое сознание русскоязычного читателя самую недвусмысленную хорватскую пропаганду.
Ещё раз хочу подчеркнуть, что на этом фоне приятно выделяется англоязычная версия. Англоязычный текст не только дотошно исследует источники, озвучивающие различные цифры жертв, но и недвусмысленно говорит о том, КТО КОНКРЕТНО ОСПОРИЛ цифру, которую наши недоброжелатели преподносят в качестве «элемента антихорватского мифа».
А ответ на вторую часть вопроса мы находим в статье на македонском языке.
Македонцы напоминают о том, что архивы уничтожались 2 раза – в 1943-м и в 1945-м. При этом в стате подчеркивается особо тот факт, что власти бывшей СФРЮ воспрепятствовали исследованиям, поскольку если бы были подтверждены цифры, звучавшие на Нюрнбергском процессе (500.000 – 600.000), то тем самым был бы опровергнут один из основных тезисов, взятых на вооружение идеологами титоизма, – речь идет об отождествлении четников с усташами.
Министру Обороны со стороны хорватских официальных кругов было запрещено присутствовать в памятных мероприятиях, посвящённых жертвам Ясеноваца. О чём свидетельствует такое скандальное отношение Хорватии?
Это свидетельствует о необратимой деградации нашей цивилизации. Трудно себе представить, чтобы не то, чтобы в XIX, но даже во время Холодной войны противники позволяли себе относиться друг к другу с таким вопиющим варварством, зримым проявлением которого является как сербофобия, так и русофобия.
Прольёт ли новый свет на исторические события тот факт, что усташеская элита в момент краха НДХ решила передать на хранение архиепископу Алозию Степинацу конфиденциальные документы?
Я отношусь пессимистически к подобного рода надеждам. Мало ли кто из исследователей докопается до каких истин.
В информационном обществе «истина» – это то, что показали в телевизоре, про что написал популярный блогер и что получило достаточное количество «лайков».
Если ничего этого нет, то, следовательно, никакой сенсации нет, а есть просто некое частное мнение. Одно из многих других.
Поэтому я глубоко убеждён в том, что до тех пор, пока в наших руках не будет, условно говоря, некоего мощного микрофона, наши голоса никто, в общем-то, не услышит.
Сколь бы сенсационные вещи мы не проговаривали.
Учитывая опыт сербов в войнах 90-х годов, можно говорить о преемственности творцов геноцида?
Конечно. Причём осмыслять эти вещи нужно строго в религиозно-философском смысле. Я сейчас не о духовном аспекте, а о мировоззренческом.
По большому счёту религиозные мировоззрения можно разделить на две больших группы.
В одном случае ответ на вопрос о самой сути спасения будет толковаться в категориях юридических: т.е. как «оправдание» некими «делами веры». При этом под «делами веры» подразумеваются обычно некие внешние вещи – начиная от поста и молитвы и оканчивая «борьбой за веру» и – как следствие – «борьбой с неверными».
Между тем, Православие знает вот какой парадокс, озвученный в своё время прп. Исааком Сириным: «Воздаяние же бывает уже не добродетели и не труду ради неё, но рождающемуся от них смирению».
То есть если смирение не приобретается – бесплодны и бессмысленны все подвиги, все добродетели! Так выясняется одна из сложных богословских проблем о соотношении веры и так называемых «добрых дел» в вопросе спасения души для Жизни Вечной.
Дела веры, борьба за веру, борьба с неверными – сами по себе не приводят душу конкретного человека ко спасению.
Дела веры: интеллектуальная борьба за веру богословствующих братьев; благотворительность милосердных братьев и сестер; смиренное соблюдение поста и молитвенных правил; вооружённая борьба с неверными, которую осуществляют как братья, так и совсем не братья, – всё это само по себе не приводят душу конкретного человека ко спасению.
Их необходимость вызвана совсем другой причиной. Без этих дел веры очень трудно привести душу к тому спасительному – с точки зрения православной святоотеческой мысли – состоянию души, которое и позволит по милости Божией сосуществовать с Творцом Неба и земли. Ибо это сосуществование для одних будет благом, для других – причиной страданий.
Но это одна из трактовок. возможных в рамках православного осмысления спасения души. А в неправославном религиозном мышлении зачастую в качестве спасительных понимаются «дела веры» как таковые. Отсюда – «цель оправдывает средства». Отсюда – совершенно ложные установки целеполагания для конкретной человеческой личности, отсюда геноцид целых народов, ложно понимаемый в качестве «борьбы за веру – борьбы с неверными».
И вот если бы на экуменических встречах с нашими неправославными братьями по планете говорилось об этом, я был бы двумя руками за подобного рода диалоги.
Но говорится, увы, не об этом.
А, значит, ничего не меняется.
Извор: ruskline.ru
